Когда мы слышим слово «бал», в воображении тут же вспыхивает картина: сверкающие люстры, изящные поклоны, вальс в мерцающем полумраке, томный взгляд сквозь кружевной веер. Наташа Ростова в лиловом платье, Болконский у дверей зала — всё это романтический дымок, искусно распущенный пером Толстого и Пушкина. Но за этим дымком скрывалась реальность, куда менее утончённая — и куда более изнурительная.
Одежда как пытка
Подготовка к балу начиналась задолго до появления кареты у подъезда — зачастую за несколько часов. Для дамы это был ритуал, сопоставимый с облачением в доспехи: сначала — уйма нижних юбок, затем — каркас кринолина, иногда из конского волоса и обруча из китового уса; потом — корсет, затягиваемый с посторонней помощью до похрустывания рёбер. Чем старше дама, тем сложнее операция: талия упорно отказывалась соответствовать моде, а застолья в XVIII–XIX веках отличались обильностью, несовместимой с современными представлениями о диетологии. Воздуха становилось всё меньше, сердце — всё чаще, но улыбаться надлежало безупречно.
Мужчины отделывались легче — но не намного. У них тоже были корсеты (да-да, у армейских офицеров — особенно), подтягивающие живот и усиливающие «выправку». А в XVIII веке на всё это сверху надевался парик, щедро посыпанный пудрой — не для красоты, а для маскировки перхоти, залысин и, увы, паразитов. Вшам в париках не было ничего удивительного: они считались почти допустимым атрибутом эпохи, как сегодня — пыльца в весеннем воздухе.
Дорога в ад: по грязи к свету
Карета, в которую буквально втискивались гостей, ехала по улицам, о которых нынешние коммунальщики лишь вздыхают с сожалением. В Москве до конца XIX века значительные районы — Остоженка, Хамовники — регулярно превращались в болото после дождей; Петербург же до середины XIX столетия оставался городом без гранитных набережных. Вода, грязь, мокрый снег — всё это липло к подолам платьев, которые приходилось нести сзади, как знамёна. Высокие сапоги спасали разве что мужчин; женщины платили за элегантность ценой окончательной грязевой обработки нижних слоёв наряда.
Зал: духота, парфюм и закон физики
Сам бальный зал — просторный, с высокими потолками — мог бы показаться образцом роскоши. Если бы не одно «но»: он герметично закрывался от мороза. А внутри горели тысячи восковых свечей. Воздух быстро насыщался продуктами горения — плавящимся воском, угаром, маслянистой гарью. К этому добавлялись мужские ароматы: тяжёлые, животные одеколоны на основе ванили, мускуса и амбры, духи, похожие на застывший жир, и полировочное масло сапог — которое щедро наносилось перед выходом и источало запах, несовместимый с современным понятием «гигиены».
А ещё — косметика. Белила на лицах дам содержали свинцовую основу: отсюда — неподвижные, почти мраморные черты, будто маски. В глазах — усталость, за косметическим слоем — пульсирующая боль в висках. Веер в руке — не флирт, а необходимость: инструмент выживания. Женщины махали им так интенсивно, что локти уставали раньше, чем заканчивался первый полонез.
Порядок как закон, а танец — как спорт
Программа бала была расписана до минуты: полонез, вальс, полька, лансье, галоп — и снова вальс. Никакой свободы. Танцы сменяли друг друга, не оставляя времени на передышку. Особенно жестокой была мазурка — танец, требовавший не только чувства ритма, но и физической силы. Кавалер подхватывал даму, стремительно нес её через зал, бросал в воздух — буквально, — исполнял сольные па с хлопками пяток о пол. Подкованные сапоги стучали с такой силой, что, по воспоминаниям современников, иногда заглушали оркестр.
И всё это — в неудобных туфлях, под слоем пота, в душном мареве. Неудивительно, что обмороки были не исключением, а нормой. Случались даже драматические эпизоды: однажды, когда в зале началась цепная реакция падений, кто-то сообразил выбить окно канделябром — и в зал хлынул ледяной воздух. Влага, накопившаяся в атмосфере, мгновенно сконденсировалась в снежинки. Очевидцы вспоминали: «Пошёл снег, и все стояли, как поражённые».
Социальный код: хуже, чем на совещании с генеральным директором
Уйти с бала раньше хозяев — а тем более, если присутствовал император — было равносильно публичному оскорблению. Это нарушение этикета могло стоить карьеры, репутации, даже брака. Каждое движение сканировалось: кто с кем танцует, кто кому кивнул, кто не надел перчатки (кстати, лайковые — и снимать их разрешалось разве что за ужином). История с офицером, пришедшим без перчаток и получившим пару от самого Николая I, — не анекдот, а напоминание: здесь каждая деталь имела значение.
А как же… туалет?
Вопрос, о котором молчали хроникёры и поэты, но который был для дам главной логистической задачей вечера. Платье с кринолином — это не просто юбка. Это архитектурное сооружение. Чтобы его «разобрать», требовалась помощь горничной — а то и двух. Дама усаживалась, поддерживаемая с обеих сторон; кринолин приподнимался, как шатёр; и только тогда начиналась сама процедура. При этом необходимо было сохранять невозмутимое выражение лица — ведь каждая задержка возвращения в зал замечалась и обсуждалась.
Не праздник — испытание
Так что бал — это не веселье, а своего рода экзамен на выносливость, выдержку и социальную дисциплину. Для молодых — ещё допустимое развлечение, особенно с подкреплением из шампанского. Для пожилых — почти пытка: гипертония, одышка, головокружение — всё усугублялось жаром, шумом и необходимостью сохранять улыбку.
Современный человек, приученный к кондиционерам, свободному графику и праву в любой момент сказать «нет», едва ли выдержал бы даже полчаса подобного увеселения. И в этом нет стыда — просто мы живём в другом мире. В мире, где «свободу» не просят у мажордома, а берут себе. Где можно не танцевать мазурку, а просто выйти на свежий воздух — и подышать. Настоящим воздухом.
Источник: fishki.net
Изображение: Архив редакции
Читайте также:
- Покрывала не трогаем, со шведского стола не едим: Летучая раскрыла неприятную правду об отдыхе в отелях(16+)
- Этот прибор потребляет столько же энергии, как 60 холодильников: он есть почти в каждом доме(6+)
- Россиянам на Новый Год сделали шикарный подарок: в Госдуме озвучили даты всех выходных(6+)
- Выращиваю помидоры на подоконнике 12 месяцев подряд: без грядок и без теплиц радую близких свежими томатами(6+)
- В ноябре зажигаю лавровый лист в квартире - далеко не все знают, для чего это делается(6+)
