Фраза «шесть соток» десятилетиями звучала как маленькая мечта каждого советского человека. Люди терпеливо ждали своей очереди, чтобы получить за городом кусочек земли — не роскошный, не большой, но свой. Государство раздавало участки практически каждой семье, и, скорее всего, в вашей родне тоже нашёлся тот, кто получил этот заветный клочок.
Интересно, что размер этого «квадрата счастья» не был случайностью. Шесть соток — цифра выверенная, прошедшая через научные расчёты, а не результат чьего-то внезапного вдохновения.
В середине 1940-х в СССР вышла книга «Индивидуальный огород», составленная учёным-овощеводом Виталием Эдельштейном. К этому времени он уже долгие годы занимался исследованием огородничества, преподавал в Московском сельскохозяйственном институте, создавал огородные станции и участвовал в основании ВНИИ овощеводства. Эдельштейн копил практические наблюдения и научные данные ещё с довоенных времён — и в разгар войны, когда страна буквально боролась с голодом, решил превратить этот опыт в точную систему.
Учёный подошёл к делу как настоящий рационалист: сначала определил список ключевых культур, необходимых для нормального рациона. В первую очередь он выделил картофель, морковь, брюкву и лук, а к ним добавил огурцы, помидоры, капусту и бобовые. Затем вычислил годовую потребность человека в овощах — 500,7 килограмма.
После этого Эдельштейн рассчитал, сколько земли требуется, чтобы обеспечить такую норму. Получилось 124,5 квадратного метра на одного человека. Оставалось умножить эту площадь на среднее количество людей в советской семье (тогда — около четырёх человек) и добавить место под яблони, груши и прочие садовые культуры. Итоговая цифра — как раз те самые шесть соток, вокруг которых потом вырос целый пласт советской дачной культуры.
Идею приняли сразу и на самом высоком уровне. Уже в 1949 году вышло постановление: дачные участки выделять строго по рассчитанному размеру. Позже Эдельштейн получил звание Героя Социалистического Труда и стал почётным членом ВАСХНИЛ — его вклад признали фундаментальным.
Хотя с приходом каждого нового генсека нормы по культурам периодически пересматривались, сама площадь участков оставалась неизменной до самого конца советской эпохи. Шесть соток — не просто цифра из прошлого, а след войны, науки и тогдашнего стремления государства обеспечить людей продуктами, опираясь на строгий расчёт, а не на интуицию.
