Рыбаки на Чукотке не стали скрывать, почему они выбрасывают красную рыбу тоннами — отдают чайкам и собакам
На Чукотке и Камчатке красная рыба — не деликатес, а почти бытовой мусор. Местные рыбаки выкидывают её прямо на берег, скармливают собакам или чайкам. Картина — как из сюрреалистического фильма: мороженая горбуша в Москве уходит по 500 рублей за килограмм, а там — горы рыбы, никому не нужной. Настолько, что даже чайки теряют интерес, а собаки отворачиваются — не лезет больше. Иногда берег буквально усыпан тухнущими тушами, которые потом вывозят за город и сваливают в ямы, чтобы не приманивать медведей.
И это вовсе не редкость. В заголовках дальневосточных новостей — почти одно и то же: «На Камчатке тонны рыбы гниют в лесу», «Красную рыбу вывозят на свалку», «Берега усыпаны лососем».
Главная причина проста и до абсурда прагматична: ценится не рыба, а икра. На рыбозаводах стараются успеть извлечь икру, а туши попросту некуда девать. В «урожайные» годы заводы не справляются с потоком. В 2018-м, например, на Камчатке добывали по 15 тонн горбуши в сутки — переработать столько невозможно, а везти на материк слишком дорого. Логистика съедает всю прибыль, вот и получается, что икру берут, а остальное утилизируют.
У браконьеров — своя арифметика: икру проще спрятать, выгоднее продать. Рыбу таскать мешками и опасно, и бессмысленно.
Но есть и другая сторона — бытовая. Частные рыбаки на Камчатке и Чукотке ловят рыбу не ради наживы, а по привычке. Один из местных вспоминал: «Жил в Приморском, в Советском посёлке. Когда рыбы было много, самосвалами подгоняли к магазинам, вываливали прямо на землю. Люди брали, сколько могли унести. А горбушу никто за рыбу не считал — только икру».
В Анадырском заливе ловят прямо у города. На фоне разноцветных пятиэтажек стоят бочки и вагончики — рыбацкие базы. Люди заходят по колено в воду, достают рыбу из сетей, оглушают колотушкой, извлекают икру — и всё. Тушу режут, бросают чайкам или собакам, часть уходит обратно в море.
Местные объясняют: во время нереста мясо горбуши теряет вкус и плотность. Рыба стареет на глазах, меняет цвет, покрывается пятнами, а после метания икры всё равно погибает. Такая уже считается несъедобной.
«Когда рыба отметалась, она лощавая, рыхлая, мясо бледнеет — разве что котам пойдёт», — говорят чукчи.
Поэтому на Чукотке настоящей красной рыбой считают вовсе не горбушу, а кижуча, кету и нерку — вот они и вкуснее, и ценнее. А горбуша остаётся символом парадокса: в Москве за неё платят тысячи, а на берегах Чукотки её даже чайки больше не хотят.