«Идите работать руками, хватит в интернете зависать!» — любят говорить те, кто сам в цеху, кажется, ни разу не был. А вот мой знакомый — был. Пять лет на заводе отпахал, пытаясь закрыть ипотеку, и теперь зарёкся туда возвращаться. Его история — типичная, но очень показательная.
«Здесь не любят инициативных»
Начинал он оператором ЧПУ, потом стал наладчиком. Карьерный рост вроде бы, но радости не добавилось. «На заводе нельзя быть слишком активным, — говорил он. — Здесь ценят не умных, а послушных».
Камеры по углам, постоянный контроль, шаг влево — выговор. Присесть нельзя, перекур — строго по минутам, в туалете задержался — считай, нарушил дисциплину.
Зарплата вроде стабильная, но смехотворная. Чтобы выжить, он брал дополнительные смены. Работал без выходных, а всё равно выше 70 тысяч в месяц не выходило. Здоровье за это время заметно просело.
Коллектив, вопреки романтическим представлениям о «рабочем братстве», оказался сборной солянкой. Кто-то выслуживается, кто-то просто отбивает время. Настоящих профессионалов мало — люди идут на завод не по призванию, а по безысходности.
«Работаешь как робот — и тупеешь»
График — классика жанра: 2/2 по 12 часов. Это за оклад в 45 тысяч. Хочешь больше — оставайся сверхурочно. Но через пару лет у многих просто не остаётся сил. Монотонность делает своё дело: голова перестаёт работать, а тело — слушаться.
Друг честно продержался пять лет, но потом просто не смог больше. «За это время я поглупел, — говорил он. — Механически выполняешь одно и то же, как робот. Только робот хотя бы не устает».
«Берут всех подряд»
Когда-то работа на заводе считалась престижной. Сегодня туда идут либо от безысходности, либо за «стажем». Кадров не хватает, поэтому берут всех — даже без опыта. Молодого парня могут поставить к станку и платить 40–45 тысяч. Рост? Только если сам пробьёшься, но охоты у большинства нет.
Дисциплина, мягко говоря, хромает. На старых предприятиях всё пущено на самотёк, штрафы и контроль формальные. Люди просто отбывают номер.
А ведь если бы на заводы реально приходила молодёжь с училищ и техникумов, если бы старающихся поощряли, а халтурщиков наказывали, ситуация была бы другой. Но таких систем никто не строит — проще жаловаться на «кадровый голод».
«Дефицит рабочих есть, но идти туда никто не хочет»
По официальным данным, многие крупные предприятия отчаянно ищут сотрудников. «Уралвагонзаводу» не хватает шести тысяч рабочих — цифра говорит сама за себя.
Причины очевидны: низкая оплата, тяжёлые условия, формализм и культ начальников. В цеху два слесаря крутятся вокруг станка, а десять мастеров и инженеров наблюдают, давая «ценные указания».
Зимой в цехах холодно, летом — духота. Плюс травматизм, который чаще всего списывают на самих рабочих. Профсоюзы? На бумаге есть, но реальной защиты от них никакой.
«Скоро работать будет некому»
На заводах сегодня в основном пенсионеры и люди предпенсионного возраста. Молодёжи почти нет. Ведь какая перспектива у вчерашнего выпускника, если зарплата 40 тысяч, а жильё и семья — за гранью мечтаний?
Гораздо выгоднее подучиться ремеслу и идти в частную бригаду — там можно зарабатывать под сотню и не стоять у станка двенадцать часов в сутки.
Заводы закупают дорогое оборудование, кредиты душат, и первым делом режут фонд оплаты труда. А где старое железо — там условия просто адские.
Частники стараются удержать людей, создают комфорт, дают премии. А крупные заводы живут по принципу: «не нравится — уходи». Вот и уходят.
«Рабочие стареют, заводы вымирают»
Работа на заводе по-прежнему тяжёлая и вредная. Молодым проще уехать в столицу, чем терять здоровье в цеху с ржавыми станками и холодными полами.
Пока начальство делает вид, что «всё под контролем», поколение заводчан тихо вымывается. И если ничего не изменится, то через несколько лет станки просто остановятся — не из-за санкций, а потому что у них не останется тех, кто готов к ним встать.
